Путешествие по художественным музеям мира с Анной Владимирской: Венеция

Летняя арт-школа «Величайшие музеи и галереи мира» - это новый совместный проект искусствоведа Анны Владимирской и  креативного пространства «Часопис». Не так давно  «Часопис» уже реализовал проект с участием Анны Владимирской в формате обсуждений творчества различных художников мирового масштаба. Арт-школа является его расширенным продолжением и состоит из цикла лекций-бесед о сокровищах наиболее значимых европейских художественных музеев и галерей.

Занятия длятся почти месяц ( с 26 июля по 30 августа). За это время внимательный слушатель, интересующийся историей живописи, архитектуры, быта и нравов европейцев разных эпох и сословий, получит возможность совершить виртуальное путешествие по музеям, и подготовится уже к собственному, настоящему путешествию. Если после этой арт-школы вы окажетесь в музеях, о которых тут пойдет речь, то вы уже совершенно точно будете знать, на что нужно обратить особое внимание и что в коллекциях этих музеев нужно смотреть в первую очередь. Вашему вниманию предлагается краткий конспект первой беседы о музеях и галереях итальянской морской жемчужины – Венеции.

Путешествие первое. Венеция. Часть 1: Галереи Академии

Первый вопрос, который возникает у посетителя, когда он впервые попадает в любую картинную галерею: Что смотреть? Истина проста - все посмотреть невозможно, так как, времени на это, обычно, не хватает. Что же делать в таком случае? Нужно смотреть только самое лучшее, только бесспорные шедевры, только «первый ряд партера». Итак, первое что нужно сделать, приехав в какой-либо город впервые – узнать есть ли  в этом городе галерея, где собраны лучшие образцы произведений искусства этого города, этой страны. Если есть – вам туда.

В Венеции Галереи Академии – как раз такое место. Все золото Венеции сосредоточенно именно там. Это совсем небольшое собрание в сравнении другими выдающими художественными музеями мира. Там всего лишь около 600 работ, но зато каких!

Здание галереи спроэктированно великим итальянским архитектором Андреа Палладио, создавшим в свое время классический палладианский стиль в архитектуре. Здания, выполненные в этом стиле, есть так же и в Киеве. Когда вы окажетесь на Подоле, обратите внимание на здания Гостинного двора, Киево-Могилянской академии и на конструкцию Контрактовой башни.

Изначально в здании Галерей Академии размещалась Скуола Гранде ди Санта-Мария делла Карита, которая просуществовала до конца 18 века. В начале 19 века Наполеон, во время своих итальянских походов, закрыл все монастыри и братства в Италии, прекрасно понимая, что там собранны огромные художественные сокровища страны. Большая часть сокровищ из всех обителей была отправлена на повозках в Париж. Однако, благодаря мудрому советнику Наполеона в сфере искусств, художнику Фрагонару, который убедил Наполеона в том, что вывозить все из Италии во Францию не нужно – достаточно лишь нескольких истинных шедевров – многие картины вернулись в Венецию и именно они стали основой коллекции Галерей Академии. Теперь это 24 зала, где представлены лучшие образцы искусства Венеции.

Сначала эти картины висели в мучных складах Венеции. Но вскоре Наполеон отдал распоряжение превратить Санта-Мария делла Карита в музей и уже в 1807 году там начала собираться уникальная коллекция живописи венецианских мастеров.

Почему же Галереи Венеции – это исключительно венецианская живопись? В других итальянских городах ведь были мастера не хуже венецианских. Дело в том, что Венеция в Италии и во всем мире была всегда на особом счету. Она была самодостаточным городом, со своими традициями и своими мастерами, своего рода «страной в стране». Венецианец от, скажем, флорентийца, отличался как киевлянин от бурята.

Флорентийская живопись - это линия. Венеция – это цвет. Линия - служанка цвета для венецианцев. Главное для них – это цвет. Когда вы идете в Галереи Академии, то настройтесь, что вас будет радовать обилие цвета.

Венецианские художники были в большей степени именно художниками, а не ремесленниками, как другие итальянские мастера. Мастера, скажем Флоренции или Падуи, работали за цеховым принципом и зачастую в картинах этих великих художников видна коллективная работа мастера и подмастерья. Профессия художника в Венеции считалась невероятно почетной. Они не испытывали никаких лишений, были довольно обеспеченными, и при этом были трудоголиками, любили свою работу. У венецианцев считалось дурным тоном, когда картину мастера дописывал ученик или подмастерье. Он мог делать копию, но не дописывать картину учителя. Тем ценнее работы венецианцев.

Больше всего в залах Галерей академии живописи именно иконописной направленности. Венеция создавала свои иконописные образы из византийской традиции, как и наше с вами православье. Византия – это, прежде всего, золото. Икона византийского стиля напоминает одновременно и мозаику и ювелирное украшение обилием блеска и богатством цвета. И Венеция в этом отношении ближе всего к Византии по духу. Потому что Венеция – это вечный праздник, карнавал.

Первыми в списке великих венецианских живописцев являются братья Джованни и Джентиле Беллини.



Мадонны Беллини – очень нежные, но в то же время такие неприступные женщины.

Когда творил Беллини очень трудно было отойти от иконописной живописи и прийти к живописи светской, объемной, когда фон не золотой, а на фоне – пейзаж, в картине много объемных деталей. У Беллини это получилось. Казалось бы, вчера еще было средневековье, готика. И тут появляются братья Беллини с манифестом о том, что живопись объемна и этот объем можно очень удачно показать цветом.

Джентиле Беллини. «Процессия на площади Сан-Марко»

Праздничные процессии на фоне венецианской архитектуры – очень популярный сюжет среди венецианских мастеров. Площадь Сан Марко и Палаццо Дожей представляет собой главную драгоценность Венеции. И очень многие подобные процессии изображены проходящими именно на этой площади. И совершенно не важна историческая достоверность изображенного. Эта процессия могла проходить совершенно в другом месте. Но  для венецианских художников не важно, чтобы было точно, а важно, чтобы было интересно.

Джованни Беллини. «Пьета»

Мадонна и Христос на этом полотне кажутся людьми одного возраста. Это кажется немного странным, не так ли? Женщина одного возраста со своим сыном. В некоторых других произведениях итальянских мастеров лицо Христос выглядит даже старше Мадонны. Почему? Дело в том, что именно в живописи Джованни Беллини впервые мы видим присутствие великого таинства сопереживания. Появляется глубокое эмоциональное восприятие истории художником, благодаря которому мы уже воспринимаем эту картину не как комикс-историю, а как глубоко драматический сюжет.

Джентиле Беллини. «Чудо святого креста»

Помимо всего прочего, главным героем многих полотен венецианцев является сама Венеция. Складывается впечатление, что любая картина с мифологическим или религиозным сюжетом – это для местных мастеров был повод написать Венецию во всей ее красе.

Паоло Веронезе. «Пир в доме Левия»

Скандально известная картина Паоло Веронезе, которая изначально задумывалась и писалась как Тайная вечеря, однако, была переименована автором, дабы избежать встречи с тогдашним главным цензором - Святой Инквизицией.

Между Тайной вечерей Веронезе и, скажем, тем же сюжетом у Леонардо да Винчи, есть колоссальная разница. Во-первых – это количество людей. У Веронезе их намного больше, они красочно одеты, и каждый персонаж прописан отдельно. Во-вторых – это вездесущая архитектура Венеции. Веронезе просто не мог не любоваться этим городом. Поэтому на его картине действие происходит на фоне венецианских дворцов. В третьих – Христос с учениками у Веронезе изображены не на переднем плане. На переднем плане – гости, собаки и шуты. Это отвлекает невнимательный взор от истинного замысла картины. На приказ инквизиции переписать эту картину, Веронезе исхитрился и всего лишь изменил ее название. Суть осталась та же. Так эта картина вошла в историю именно под названием «Пир в доме Левия».

Джорджоне. «Гроза»

«Гроза» - одна из самых стоящих картин в собрании Галерей Академии. В музее она появилась лишь в 1932 году, ранее же она побывала в нескольких частных коллекциях. Эта картина, будь она в Лувре, могла бы, наверное, даже затмить Джоконду. Когда смотришь на это полотно, создается четкое ощущение присутствия где-то рядом грозовых туч, висящий в воздухе, будто распахивается окно и поток озонированного воздуха врывается в помещение музея.  У этой картины есть своя неповторимая загадка. Этой картине запрещено покидать пределы Италии, так как она является величайшей государственной ценностью. Но благодаря авторитету Михаила Борисовича Пиотровского в 2011 году ее все же привезли в Эрмитаж, и это стало тогда событием года. Пиотровский, пытаясь раскрыть загадку «Грозы», предположил, что изображенный на картине солдат – это Парис, а полураздетая женщина, которая кормит грудью ребенка – это первая жена Париса Энона, которую он бросил ради Елены Прекрасной. Энона же обладала даром исцеления. На картине изображена сцена, в которой Парис приходит сообщить жене о том, что он ее бросает. Также, по легенде, он спрашивает ее: вылечит ли она его, если он вдруг будет ранен на поле боя и будет истекать кровью. Энона отказывается. Ему нет прощения, ведь он бросил ее с грудным ребенком. Гроза и трагедия с одинаковой силой разражается в душах этих двух людей и в небе. Именно в этой, на самом деле довольно маленькой по размеру работе, так отчетливо видна связь происходящего в природе и внутри души человеческой.

Витторио Карпаччо. «Сон Святой Урсулы»

Витторио Карпаччо – создатель «комиксов» эпохи Возрождения. В те времена, когда у человечества еще не было такой массы источников информации и стольких видов изобразительного искусства, его картины аккумулировали в себе разные элементы восприятия внешнего мира. Его знаменитый цикл из девяти полотен называется «Жизнь Святой Урсулы». Особого внимания в этом цикле заслуживает картина «Сон Святой Урсулы». Это картина деталей. Святая Урсула была дочерью британского короля, принявшая христианство и  впоследствии умершая мученической смертью. На этой картине она спит и ей снится, будто бы ей явился ангел, который возвещает ее о будущей участи: смерти за веру. Но совсем не это здесь важно. Здесь важна мелкая деталь, а именно – шлепанцы, брошенные у кровати. Они изображены с такой непосредственностью, что возвращают зрителя от образа дочери короля, великомученицы, святой, к образу обычной девушки, которой не чужды маленькие девичьи вольности. Мы будто бы видим, как Урсула сбрасывает шлепанцы, и, уставшая, босиком забирается в постель. В этом, едва уловимом жесте столько человеческого, что эта картина поистине достойна восхищения.


Евгения Гринь, для "Музейного простору"